Леон/Ди. Леон так и не нашел Ди и через 10 лет вернулся в родной город, завел семью и только обо всем забыл и зажил спокойно, как появляется Ди. Реакция при встрече (в часности Ди).
- Пап, а что такое сессия? Леона передернула, когда он услышал этот дивный вопрос из уст своих драгоценных детей. В памяти сразу всплыли все муки и ужасы, которые ему довелось испытать в то дивное и благословенное время, когда он был раздолбаем-студентом, не обремененным таким понятием, как излишняя ответственность и организованность. Копчик мгновенно зачесался, напомнив сразу о «хвостах», которым позавидовал бы любой китсуне, а голова заболела, ненавязчиво так намекая, что утрамбовывать в себя информацию целого года обучения за сутки – она не будет… В общем и целом, перед Леоном открылся весь кошмар своей студенческой жизни, который наступал два раза в год с неотвратимостью идущего на дно Титаника. Отражение в зеркале, которое кукольный мастер увидел сегодня утром в зеркале, тоже добавило красок к представленной картине… Волосы дыбом, под глазами синяки от недосыпа, руки трясутся, а сам белый, как саван… - А с чего такой вопрос? – осторожно, словно идя по тонкому льду, поинтересовался он у своих детей. - Братик хочет поступать в университет, - огорошила отца счастливая Пон, которая не рискнула обрадовать своего отца новостью, что она задумала пойти в то же самое блистательное заведение, только, на другую специальность. - И на кого? Леон честно подумал, что у него уже галлюцинации начались. Как зрительные, так и слуховые. Ибо проснувшись посреди ночи он увидел у своей кровати Ди, что б ему пусто было, китайцу проклятому. Вот уже до чего до вел… Выспаться никак невозможно! - На адвоката или юриста… А что, профессия нужная, да и законы знать сейчас просто необходимо! Не так ли, папа? – а глаза честные-честные, как в момент таскания конфет из шкафа. Ну, не говорить же отцу, что он поспорил с дедом на тему образования?! - Хорошо. Допустим, я тебе верю. В чем подвох? Пон отвела глаза, Ди – потупился, как девица на выданье. - Опять с папашей Ди поспорил? Интуицию бывшего детектива не пропьешь! Эти двое, не смотря на свое недовольство, а в особенности – нелюбовь друг к другу, умудрились найти точки соприкосновения и темы для споров. Так что… Папаше Ди удалось то, что до сих пор не получалось у его дражайшего сынули – он стал частым гостем в магазине игрушек. Летала посуда, бились сервизы, поедались пирожные, слышались крики и звуки драки… Раз в три дня где-то. И приблизительно в эти дни Ди отец и сын Леона щеголяли царапинами, фонарями и растрепанными гривами. Леон вздохнул. А еще сын начал задавать вопросы о создании кукол. Не таких, как он, а тех, в которые может вселиться чужая душа, уже когда-то ушедшая. Бывший детектив понимал, куда копает сынок и… не протестовал. Он прекрасно понимал значение слова «потеря». Но пока еще создать «Веску» - не решался. Попросят – сделает. Нет… Ну, на нет и суда нет. - Ладно, бог с тобой, поступай, как знаешь. Я – не против.
* * * Через неделю Леон слег. Создание двух живых кукол, которых он называл своими детьми не прошло для него даром. И теперь ему приходилось платить за то, что он стал немного богом. За то, что отдал половину своего сердца, глаз и кровь, за то, что сотворил почти невозможное. За то, что создавал их в одиночку… Леон умирал. Джилл кричала, била посуду, плакала, но ничего не могла сделать. Ее милый друг, наивный мужчина с душой и сердцем голубоглазого мальчишки умирал. Сгорал, как свеча в пламени. Что может быть глупее?! Он же стал почти ками! Но только… почти… Хонлон примчалась, узнав такие новости, вместе с Крисом. Утопая в своем личном, трепетном, невозможном счастье любить и быть любимой она забыла обо всем… И сейчас для нее было слишком поздно что-то сделать. Время – упущено. Леон цеплялся руками за остатки своей затухающей жизни, смотря в потолок и ловя сухими, потрескавшимися губами бесценный воздух, не решаясь позвать… Раньше он кричал, шептал одно единственное имя за место молитв. Но его бог молчал. Для него были пустым звуком… И теперь он не звал. Не мог себя заставить. Да и зачем? Что ему будет с этого… Он перегорел. Его душа обратилась в пепел еще тогда, когда он бегал по всему миру в поисках своего ками, который не хотел быть найденным. Леон понял, смирился, сломался. Постарался научиться жить без Ди, но получалось только существовать. И теперь… было поздно. Для него. Для них. На окне тихо погасла резная свеча. Пон зарыдала в голос, сжимая холодную руку своего отца… Ди сглотнул и сполз по стене, прокусив губы до крови… А где-то в зоомагазине ками Ди уронил чашку с горячим чаем, которая разлетелась на тысячи осколков, матово блестевших в полутьме магазина…
* * * Церемония была тихой, нежной и трепетно красивой. В море белых цветов утопало человеческая сущность Леона Оркотта, бывшего детектива полиции Лос-Анджелеса, одного из лучших кукольных мастеров, которые когда-либо существовали на земле, трепетного и заботливого отца, преданного друга и… возлюбленного, чье сердце было разбито из-за традиций, принципов и гордости. Сюда, на старое кладбище пришли все, кому когда-то помог и протянул руку помощи человек, который обладал слишком нежным для человека и ками сердцем. Все, кому он подарил жизнь. Все кого он любил и кто любил его. Нежное-нежное сердце, чистая-чистая душа… Такие сердца и души должны жить рядом с Создателем, а не на земле… Шумный, веселый, беспардонный, мудрый, наивный… Джилл плакала. Крис и Хонлон искали утешения друг в друге. Они оправятся, продолжат жить. Ками Ди стоял рядом с гробом и не верил, что его трепетное чудо больше не здесь. Он надеялся, верил, мечтал, пытался повернуть время в спять, заново переписать их историю, но… бесполезно. То что прошло – прошло, водой холодной унесло в вечность. Сейчас он платил своей болью за ошибку, совершенную когда-то по собственной глупости. Если бы тогда он откликнулся! Если бы! Если бы… Софу смотрел на фарфоровое лицо человека и думал о том, как хорошо, что Леон – мертв. Теперь ничто не будет отвлекать его внука от его прямых обязанностей. Сердце – успокоится, боль – пройдет, и все будет как раньше… Сын и дочь Леона Оркотта наблюдали за всем, прислонившись к огромному дубу, под чьей кроной нашел покой их создатель. Они уже не плакали, просто смотрели, комкая в руках резные листья… - Пора… - Да…
Эпилог
- Сидите, прадедушка, и не рыпайтесь, - заявила Пон, умиленно глядя на беснующегося в клетке Кью-чана. – Хватит, наворотили дел, сколько судеб порушили из-за своей гордыни и ненависти к людям. А я, между, прочим, хочу нормальную семью! С обоими родителями! - Вот-вот! Из-за вас пришлось время переупорядочить, и аферу провернуть с дедом, отдав ему на растерзание Веску и устроив им гранде аморе… Так что молчите. Все равно не вылезете отсюда лет так двадцать. - А где ты, кстати, нашел этот обряд, братишка? - Не поверишь… У отца. - Он, что…? - Говорю тебе, папа у нас – золото! Все нашел, подготовил, уточнил и мне в руки сунул. И, внимание, он ничего не забудет! Представляешь? Этим ками, - небрежный кивок в сторону Софу, - до него как до Парижа. Раком. - Охренеть, - выразилась совершено неподобающим для маленькой девочки образом Пон. – Так он что, все знал? - Да.
* * * - Мой дорогой детектив…. Ди в шоке смотрел на Леона Оркотта абсолютно спокойно стоящего на палубе его корабля и улыбающегося спокойной и нежной улыбкой, от которой казалось загорались на небе звезды. - Вы….? - Да. Налетевший порыв ветра разметал золотые волосы по плечам, мазнул мягкими локонами по лицу, скрывая глаза, которые могли соперничать своей голубизной с самим небом. В руках детектива разгоралось трепетное пламя… - Ты примешь мой дар, ками Ди? Подарить свое сердце другому, разделить всю радость и боль на двоих, пройти жизнь рука об руку. Об этом мечтают многие, но лишь единицы готовы бросить свою жизнь к ногам другого, став одновременно рабом и господином. - Да… Ответ – вздох. Ответ – жизнь. Ответ – новое рождение. Леон улыбался. Он слишком долго шел сюда, на эту палубу, к этому ками. Через смерть, через обиды и отчаянье, через свое существование и тоску, по разбитым мечтам и надеждам, по огню, который люди называли любовью, и который сжигал его заживо… Шаг. Еще один. И еще. Тонкие белые руки ложатся на обтянутые поношенной футболкой плечи, черный шелк смешивается с солнечными нитями, глаза встречают глаза… И все становится неважным. А на носу корабля стоят паренек в джинсах и рубашке навыпуск, в которым явственно угадывается принадлежность к клану Ди, обнимающий маленькую девочку, как две капли воды похожую на енотиху Пон-чан. Они смотрят на своего отца и смеются, и плачут от счастья. - Это же очень хороший конец, братишка, да? - Это не конец. Это – начало… На востоке разгорался новый день.
Kami Shiroi Не совсем. Леон и был ками, это упоминалось в самом начале. Но ни бог, ни человек не могут жить лишь с половиной сердца. Тем более - разбитого. Как итог - ками Леон просто умирал из-за ситуации с Ди (встретить-то встретились они, но Леон так и не смог до конца простить. Что бы Ди там не творил и не делал) и из-за того, что он слишком много себя отдал детям. Дети же просто подправили историю, пересилив в того Леона, который был на корабле Ди, память, чувства и эмоции более взрослого, того, который умер, и тем самым пробудили в нем ками. Как итог - история переписана, Ди и Леон счастливы, дети обрели здорового отца и семью. Хеппи энд^^
*жуёт печеньку* но это значит, что Леон в таком случае не сотворит сына и дочь. По теории Шаданакара они попали не в прошлое, а всего лишь в схожую реальность. В той же реальности, где умер Леон - ками Ди должен был остаться несчастным, а Леон мёртвым
Сумия Сакамото Зверь обоснуй, да?^^ Тут фактически случилась временная петля) Точкой смешения оказался момент на корабле. Для Леона и его детей - то будущее, в котором все остались несчастными - было. Оно принадлежит им целиком и полностью. В момент смешения дети просто оказались за гранью этого мира вместе с частичкой уже мертвого Леона, так что они очень даже существующие и живые. Для всех остальных, кто был в этот момент в мире - все пошло по прямой, стерев всю память о том, возможном будущем. Так что, никаких доп реальностей) Ну, такова была изначальная задумка ^^
Kami Shiroi - Тот - нет, а этот еще не успел напортачить настолько, чтобы сказать "не заслужил"))) Да и дедуля... кхм... на исправительных работах застрял...
-
-
11.01.2011 в 22:38С прошедшими всех)
- Пап, а что такое сессия?
Леона передернула, когда он услышал этот дивный вопрос из уст своих драгоценных детей. В памяти сразу всплыли все муки и ужасы, которые ему довелось испытать в то дивное и благословенное время, когда он был раздолбаем-студентом, не обремененным таким понятием, как излишняя ответственность и организованность. Копчик мгновенно зачесался, напомнив сразу о «хвостах», которым позавидовал бы любой китсуне, а голова заболела, ненавязчиво так намекая, что утрамбовывать в себя информацию целого года обучения за сутки – она не будет… В общем и целом, перед Леоном открылся весь кошмар своей студенческой жизни, который наступал два раза в год с неотвратимостью идущего на дно Титаника.
Отражение в зеркале, которое кукольный мастер увидел сегодня утром в зеркале, тоже добавило красок к представленной картине… Волосы дыбом, под глазами синяки от недосыпа, руки трясутся, а сам белый, как саван…
- А с чего такой вопрос? – осторожно, словно идя по тонкому льду, поинтересовался он у своих детей.
- Братик хочет поступать в университет, - огорошила отца счастливая Пон, которая не рискнула обрадовать своего отца новостью, что она задумала пойти в то же самое блистательное заведение, только, на другую специальность.
- И на кого?
Леон честно подумал, что у него уже галлюцинации начались. Как зрительные, так и слуховые. Ибо проснувшись посреди ночи он увидел у своей кровати Ди, что б ему пусто было, китайцу проклятому. Вот уже до чего до вел… Выспаться никак невозможно!
- На адвоката или юриста… А что, профессия нужная, да и законы знать сейчас просто необходимо! Не так ли, папа? – а глаза честные-честные, как в момент таскания конфет из шкафа. Ну, не говорить же отцу, что он поспорил с дедом на тему образования?!
- Хорошо. Допустим, я тебе верю. В чем подвох?
Пон отвела глаза, Ди – потупился, как девица на выданье.
- Опять с папашей Ди поспорил?
Интуицию бывшего детектива не пропьешь! Эти двое, не смотря на свое недовольство, а в особенности – нелюбовь друг к другу, умудрились найти точки соприкосновения и темы для споров. Так что… Папаше Ди удалось то, что до сих пор не получалось у его дражайшего сынули – он стал частым гостем в магазине игрушек. Летала посуда, бились сервизы, поедались пирожные, слышались крики и звуки драки… Раз в три дня где-то. И приблизительно в эти дни Ди отец и сын Леона щеголяли царапинами, фонарями и растрепанными гривами.
Леон вздохнул. А еще сын начал задавать вопросы о создании кукол. Не таких, как он, а тех, в которые может вселиться чужая душа, уже когда-то ушедшая. Бывший детектив понимал, куда копает сынок и… не протестовал. Он прекрасно понимал значение слова «потеря». Но пока еще создать «Веску» - не решался.
Попросят – сделает. Нет… Ну, на нет и суда нет.
- Ладно, бог с тобой, поступай, как знаешь. Я – не против.
* * *
Через неделю Леон слег. Создание двух живых кукол, которых он называл своими детьми не прошло для него даром. И теперь ему приходилось платить за то, что он стал немного богом. За то, что отдал половину своего сердца, глаз и кровь, за то, что сотворил почти невозможное. За то, что создавал их в одиночку…
Леон умирал.
Джилл кричала, била посуду, плакала, но ничего не могла сделать. Ее милый друг, наивный мужчина с душой и сердцем голубоглазого мальчишки умирал. Сгорал, как свеча в пламени.
Что может быть глупее?! Он же стал почти ками! Но только… почти…
Хонлон примчалась, узнав такие новости, вместе с Крисом. Утопая в своем личном, трепетном, невозможном счастье любить и быть любимой она забыла обо всем… И сейчас для нее было слишком поздно что-то сделать. Время – упущено.
Леон цеплялся руками за остатки своей затухающей жизни, смотря в потолок и ловя сухими, потрескавшимися губами бесценный воздух, не решаясь позвать… Раньше он кричал, шептал одно единственное имя за место молитв. Но его бог молчал. Для него были пустым звуком… И теперь он не звал. Не мог себя заставить. Да и зачем? Что ему будет с этого…
Он перегорел. Его душа обратилась в пепел еще тогда, когда он бегал по всему миру в поисках своего ками, который не хотел быть найденным. Леон понял, смирился, сломался. Постарался научиться жить без Ди, но получалось только существовать. И теперь… было поздно. Для него. Для них.
На окне тихо погасла резная свеча.
Пон зарыдала в голос, сжимая холодную руку своего отца…
Ди сглотнул и сполз по стене, прокусив губы до крови…
А где-то в зоомагазине ками Ди уронил чашку с горячим чаем, которая разлетелась на тысячи осколков, матово блестевших в полутьме магазина…
* * *
Церемония была тихой, нежной и трепетно красивой. В море белых цветов утопало человеческая сущность Леона Оркотта, бывшего детектива полиции Лос-Анджелеса, одного из лучших кукольных мастеров, которые когда-либо существовали на земле, трепетного и заботливого отца, преданного друга и… возлюбленного, чье сердце было разбито из-за традиций, принципов и гордости.
Сюда, на старое кладбище пришли все, кому когда-то помог и протянул руку помощи человек, который обладал слишком нежным для человека и ками сердцем. Все, кому он подарил жизнь. Все кого он любил и кто любил его.
Нежное-нежное сердце, чистая-чистая душа… Такие сердца и души должны жить рядом с Создателем, а не на земле…
Шумный, веселый, беспардонный, мудрый, наивный…
Джилл плакала. Крис и Хонлон искали утешения друг в друге. Они оправятся, продолжат жить.
Ками Ди стоял рядом с гробом и не верил, что его трепетное чудо больше не здесь. Он надеялся, верил, мечтал, пытался повернуть время в спять, заново переписать их историю, но… бесполезно. То что прошло – прошло, водой холодной унесло в вечность.
Сейчас он платил своей болью за ошибку, совершенную когда-то по собственной глупости. Если бы тогда он откликнулся! Если бы! Если бы…
Софу смотрел на фарфоровое лицо человека и думал о том, как хорошо, что Леон – мертв. Теперь ничто не будет отвлекать его внука от его прямых обязанностей. Сердце – успокоится, боль – пройдет, и все будет как раньше…
Сын и дочь Леона Оркотта наблюдали за всем, прислонившись к огромному дубу, под чьей кроной нашел покой их создатель. Они уже не плакали, просто смотрели, комкая в руках резные листья…
- Пора…
- Да…
Эпилог
- Сидите, прадедушка, и не рыпайтесь, - заявила Пон, умиленно глядя на беснующегося в клетке Кью-чана. – Хватит, наворотили дел, сколько судеб порушили из-за своей гордыни и ненависти к людям. А я, между, прочим, хочу нормальную семью! С обоими родителями!
- Вот-вот! Из-за вас пришлось время переупорядочить, и аферу провернуть с дедом, отдав ему на растерзание Веску и устроив им гранде аморе… Так что молчите. Все равно не вылезете отсюда лет так двадцать.
- А где ты, кстати, нашел этот обряд, братишка?
- Не поверишь… У отца.
- Он, что…?
- Говорю тебе, папа у нас – золото! Все нашел, подготовил, уточнил и мне в руки сунул. И, внимание, он ничего не забудет! Представляешь? Этим ками, - небрежный кивок в сторону Софу, - до него как до Парижа. Раком.
- Охренеть, - выразилась совершено неподобающим для маленькой девочки образом Пон. – Так он что, все знал?
- Да.
* * *
- Мой дорогой детектив….
Ди в шоке смотрел на Леона Оркотта абсолютно спокойно стоящего на палубе его корабля и улыбающегося спокойной и нежной улыбкой, от которой казалось загорались на небе звезды.
- Вы….?
- Да.
Налетевший порыв ветра разметал золотые волосы по плечам, мазнул мягкими локонами по лицу, скрывая глаза, которые могли соперничать своей голубизной с самим небом. В руках детектива разгоралось трепетное пламя…
- Ты примешь мой дар, ками Ди?
Подарить свое сердце другому, разделить всю радость и боль на двоих, пройти жизнь рука об руку. Об этом мечтают многие, но лишь единицы готовы бросить свою жизнь к ногам другого, став одновременно рабом и господином.
- Да…
Ответ – вздох. Ответ – жизнь. Ответ – новое рождение.
Леон улыбался. Он слишком долго шел сюда, на эту палубу, к этому ками. Через смерть, через обиды и отчаянье, через свое существование и тоску, по разбитым мечтам и надеждам, по огню, который люди называли любовью, и который сжигал его заживо…
Шаг. Еще один. И еще.
Тонкие белые руки ложатся на обтянутые поношенной футболкой плечи, черный шелк смешивается с солнечными нитями, глаза встречают глаза…
И все становится неважным.
А на носу корабля стоят паренек в джинсах и рубашке навыпуск, в которым явственно угадывается принадлежность к клану Ди, обнимающий маленькую девочку, как две капли воды похожую на енотиху Пон-чан. Они смотрят на своего отца и смеются, и плачут от счастья.
- Это же очень хороший конец, братишка, да?
- Это не конец. Это – начало…
На востоке разгорался новый день.
-
-
12.01.2011 в 00:37Леон стал богом? раз его человеческая сущность умерла?
-
-
12.01.2011 в 01:14Не совсем. Леон и был ками, это упоминалось в самом начале. Но ни бог, ни человек не могут жить лишь с половиной сердца. Тем более - разбитого. Как итог - ками Леон просто умирал из-за ситуации с Ди (встретить-то встретились они, но Леон так и не смог до конца простить. Что бы Ди там не творил и не делал) и из-за того, что он слишком много себя отдал детям.
Дети же просто подправили историю, пересилив в того Леона, который был на корабле Ди, память, чувства и эмоции более взрослого, того, который умер, и тем самым пробудили в нем ками. Как итог - история переписана, Ди и Леон счастливы, дети обрели здорового отца и семью.
Хеппи энд^^
-
-
12.01.2011 в 01:15-
-
12.01.2011 в 02:51-
-
12.01.2011 в 07:49-
-
12.01.2011 в 12:35Тут фактически случилась временная петля) Точкой смешения оказался момент на корабле. Для Леона и его детей - то будущее, в котором все остались несчастными - было. Оно принадлежит им целиком и полностью. В момент смешения дети просто оказались за гранью этого мира вместе с частичкой уже мертвого Леона, так что они очень даже существующие и живые. Для всех остальных, кто был в этот момент в мире - все пошло по прямой, стерев всю память о том, возможном будущем.
Так что, никаких доп реальностей) Ну, такова была изначальная задумка ^^
Kami Shiroi - Тот - нет, а этот еще не успел напортачить настолько, чтобы сказать "не заслужил"))) Да и дедуля... кхм... на исправительных работах застрял...
-
-
12.01.2011 в 20:15это вообще блеск )